Оглавление
Книги серии Роксолана
Роксолана. Страсть Сулеймана Великолепного — Павел Загребельный
8 апреля 2014, 13:49
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
+
Перед вами один из лучших романов о великолепном веке расцвета Османской империи, о Роксолане, украинской девушке и первой рабыне, которая смогла стать официальной женой султана Сулеймана Великолепного.
В книге рассказывается о самых ярких, интересных и драматичных годах жизни гарема, о женщине, которую многие историки представляют властной, жестокой и коварной…
Роксолана. В гареме Сулеймана Великолепного — Павел Загребельный
5 апреля 2014, 01:43
Жанр: Литература 20 века, Классика
+
Знаменитый роман о Хуррем! Книга повествует об удивительной судьбе славянской девушки, украденной в XVI веке и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство. Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного (Завоевателя) – самого могущественного султана Османской империи. Овладев вершинами восточной и европейской культуры, эта знаменитая женщина вошла в историю и играла значительную роль в политической жизни своего времени.
Султан Сулейман называл свою возлюбленную Хуррем и слагал в ее честь прекрасные стихи. Их любовь стала основой самого популярного на сегодняшний день сериала «Великолепный век», поклонниками которого стали миллионы зрителей по всему миру.
Книга также выходила под названием «Роксолана. Роковая любовь Сулеймана…
Роксолана. Страсти в гареме — Павел Загребельный
2 апреля 2014, 02:09
Жанр: Литература 20 века, Классика
+
Вы держите в руках знаменитый роман о Хуррем! Книга повествует об удивительной судьбе славянской девушки, украденной в XVI веке и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство. Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного – самого могущественного правителя Османской империи.
Действие романа разворачивается на фоне событий, произошедших после казни близкого друга султана – Ибрагима-паши. Главная героиня – Хуррем Султан (Роксолана) – борется за свою любовь с очередной соперницей, иранкой Фирузе. Предательство возлюбленного и смерть детей – ничто перед гибельной страстью, оставшейся в письмах и стихах султана Сулеймана и Хуррем, воспетой в веках писателями и художниками.
Удивительная любовь бывшей рабыни и султана стала основой самого популярного на сегодняшний день сериала «Великолепный век», поклонниками которого стали миллионы зрителей по всему…
Роксолана. Роковая любовь Сулеймана Великолепного — Павел Загребельный
27 марта 2014, 03:37
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
+
Исторический роман известного писателя П. А. Загребельного (1924–2009) рассказывает об удивительной судьбе украинской девушки Анастасии Лисовской, захваченной в плен турками и, впоследствии, ставшей женой султана Сулеймана Великолепного. Под именем Роксоланы она оставила заметный след в политической жизни своего времени.
Книга также выходила под названием «Роксолана. В гареме Сулеймана…
Подборки
Армейские ПесниКлассика пианиноМузыка из рекламыДетские песни из мультфильмовМузыка для аэробикиСборник песен 70х годовДля любимого человекаКлассика в современной обработкеКлубные миксы русских исполнителей3D ЗвукДальнобойщикиЗарубежный рэп для машиныТоповые Клубные ТрекиМощные БасыДискотека 2000Песни про папуХристианские ПесниЗимняя МузыкаМузыка Для МедитацииРусские Хиты 90ХГрустная МузыкаRomantic SaxophoneТанцевальный хип-хопНовогодние песниЗарубежные хиты 80 — 90Песни про покемонаРомантическая МузыкаМотивация для тренировокМузыка для сексаМузыка в машинуДля силовых тренировокПремия «Grammy 2017»
МНОГОТРУДЬЕ
Воссев на трон Османов рядом с Повелителем Века султаном Сулейманом, оказавшись среди титанов, поднявшись до небес, Роксолана должна была наконец оглядеться, посмотреть на свет, покончить навсегда с ограниченностью и слепотой, на которые была обречена в гареме пять первых лет пребывания в Стамбуле.
Как она радовалась своим детям, своим сыновьям, каждый из которых предрекал ей все большую и большую свободу! Барабаны гремели после появления на свет каждого ее сына, барабаны Мехмеда, Селима, Баязида, барабаны ее торжества, силы и победы. Могла бы успокоиться и навеки остаться в стенах гарема, наслаждаясь музыкой султанских барабанов, которые убаюкивали султанских жен вот уже столько веков, ибо ведь голос барабанов всегда посредине между добром и злом, как месяц среди ночи. Какое заблуждение! Как могла она хоть на миг допустить до себя ядовитую змею успокоения и примирения! А этот миг продолжался более пяти лет! Когда-то ее учили, что только в день Страшного суда, когда мертвые восстанут из могил, дано будет человеку видеть все, что было и чего не было и не будет никогда. Теперь не хотела ждать того дня, ибо уже побывала в могиле и восстала из нее сама, без чьей-либо помощи, без богов и дьяволов, и хотела видеть и знать все, и рвалась на просторы знаний всеми силами своей души. Еще не взобравшись на вершину, не одолев и не устранив врагов, которыми кишмя кишело вокруг, уже познала непередаваемое ощущение: будто широко открылась невидимая дверь и вольный мир окутал ее отовсюду, могучая жизнь нахлынула на нее в борьбе, криках, стонах, вспышках, вздохах, красоте, величии, многотрудье. События ведомые и неведомые, угадываемые, услышанные лишь со временем становились рядами, удивляли, пугали, ошеломляли, растревоживали.
Папа римский послал Мартину Лютеру буллу об отлучении его от церкви, Лютер сжег буллу. Лукас Кранах сделал портрет Лютера (гравюра на меди), Дюрер нарисовал портрет Эразма Роттердамского. Магеллан открыл Чили и пролив (названный впоследствии его именем), через который попал в океан, наименовав его Тихим. Какой-то немец из Нюрнберга работал над нарезкой ствола огнестрельного оружия, чтобы из него точнее поражать людей. В Аахене короновали императора Карла V. Король Франциск основал в Париже королевскую библиотеку, которая со временем станет Национальной. В Венеции осуществлено первое полное издание священной книги евреев — Талмуда. Лютер перевел Библию на немецкий язык, Тиндаль — на английский. Английский король Генрих VIII написал «Золотую книгу» для опровержения еретических идей Лютера, хотя через некоторое время сам выступил против римского папы, не позволившего ему развестись с очередной женой. Крымская орда уже в который раз нападала на украинские земли и ходила даже на Москву. Микеланджело начал работу над часовней Медичи. Родился Филипп де Монс, будущий великий композитор мадригалов. На Филиппинах туземцы убили Магеллана. Во Франции стали ткать шелк. Корабль Магеллана «Виктория» под командой Себастьяна дель Кано вернулся в Севилью, впервые в истории человечества осуществив кругосветное плавание. В Кембридже начали печатать книги. Умер папа Адриан VI, последний папа неитальянец. В Швеции, покончив с датским господством, стал королем Густав Ваза. Тициан написал одну из своих лучших картин — «Похороны Христа». В Германии вспыхнула крестьянская война, и хоть повстанцы были воодушевлены идеями Реформации, Лютер предал крестьян. В Швейцарии начал реформацию церкви Цвингли. Развивались науки «телесные», то есть естественные, и знания «срединные», то есть абстрактные. Скалигер открыл металл, не поддающийся плавке. Рудольф ввел знак квадратного корня в математике. Макиавелли написал «Историю Флоренции». Впервые были напечатаны в оригинале медицинские труды Галена. Создан пружинный часовой механизм. Франциск I, побежденный под Павией, попал в плен к императору Карлу. Тем временем Перуджино писал картину «Поклонение волхвов», Корреджо — «Ноли ме тангере», Тициан — «Бахус и Ариадна». Наконец, именно тогда появились клавикорды, словно бы для того, чтобы мелодично подыгрывать этому многотрудному, немелодичному столетию, которое, несмотря на взрыв человеческой талантливости и непокорство человеческого духа, полнилось стонами умирающих, криками пытаемых, громом недавно изобретенных пушек, жутким треском жарких костров инквизиции, зловещим боем османских барабанов, которые били неутомимо, безумолчно, извещая о крови, смерти, попрании всего живого.
Первая
Назад
117/265
Вперед
Последняя
ЧАРЫ
Утра приходили из-за Босфора чистые-чистые, как детские личики. Даже тогда, когда дети еще были маленькими и не давали спать по ночам и Роксолана спала урывками, все же она встречала утро легкотелая, в радостной летящести духа, каждая жилка в ней пела, прикосновения воздуха к лицу и всему телу были как шелк, и каждый день как будто предвещал ей, что она должна пройти сегодня между двух цветастых шелковых стен. Так султан во время своих селямликов проезжает по улицам Стамбула, которые превращаются в сплошные стены из шелка и цветов, а еще из восторженных восклицаний столичных толп. Но как только падишах проедет, затоптанные в грязь цветы вянут, шелка обдираются, толпы, коим обещана щедрая плата за выкрики в честь повелителя, как всегда, обмануты и проклинают обманщиков, снова вокруг бедность, горы нечистот и нищета, нищета.
А те шелковые стены, которые мерещились Роксолане по утрам, после пробуждения? С течением дня они сдвигались вокруг нее, сжимали, стискивали ее, уже словно бы и не шелковые, а каменные, тяжелые, как несчастье. Чем понятнее становилась ей жизнь в гаремных стенах, тем бессмысленнее она казалась. Порой нападало такое отчаянье, что не хотелось жить. Держалась на свете детьми. Когда-то рожала их одного за другим — даже страх брал от таких неестественно беспрерывных рождений, — чтобы жить самой, зацепиться за жизнь, укорениться в ней. Теперь должна была жить ради детей.
Когда-то султан был только неведомой угрозой, затем — вымечтанным избавлением, а со временем стал ближайшим, единственным человеком, любимым человеком, хоть и все еще загадочным. Постепенно она сдирала с него загадочность, упорно добиралась до его сути, до его мыслей и сердца. Когда еще не было у него Хуррем, любил ужинать с Ибрагимом, теперь на долю грека выпадали разве что ужины в походах, в Стамбуле же почти все ночи принадлежали Хуррем. Обедал султан иногда с визирями и великим муфтием. Считалось, что во время таких обедов будут говорить о державных делах, но Сулейман был всегда неприступно молчаливым, ел быстро, небрежно (обед состоял всего из четырех блюд), будто он спешил и берег себя для ночных уединений с султаншей.
Никто никогда не знал, о чем думает султан, только эта молодая женщина стремилась это знать и достигла успеха. Никто никогда не понимал движений его сердца, она это делала всякий раз и пугала его своим ясновидением, так что иногда он поглядывал на нее со страхом, вспоминая упорные нашептывания о том, что Хуррем злая колдунья.
В темной Сулеймановой душе, заполненной безмерной любовью к Хуррем, все же находились такие закутки, куда по-змеиному заползала подозрительность, зловеще шипела, брызгала жгучей отравой. Тогда ярился неведомо на кого, и, как бы чувствуя смятение в его душе, появлялась валиде, которая была убеждена, что дом Османов без нее давно бы рухнул, а поэтому все должна была знать, всем управлять, за всеми следить и вынюхивать; предоставляя султану господство над телами, себе хотела захватить власть над душами.
— Слышали ли вы, мой царственный сын? — допытывалась она у Сулеймана, и он почти с ужасом смотрел, как изгибаются ее темные уста, прекрасные и в то же время ядовитые, как змеи.
Или же прибегала к нему сестра Хатиджа, которая никак не могла угомониться, даже получив себе в мужья самого великого визиря и любимца султана, и кричала, что ей невмочь более терпеть в Топкапы эту колдунью, эту славянскую ведьму, эту…
— Уймись, — спокойно говорил ей Сулейман, а сам думал: «А может, и в самом деле? Может, может…»
Ибрагим был осторожнее, но и по-мужски решительнее.
— Не разрешили бы вы, о мой султан, чтобы капиджии у врат Баб-ус-сааде открывал лица всем женщинам, которые проходят в гарем? Ведь, переодевшись женщиной, туда могут проникнуть злоумышленные юноши, и тогда…
— А не следует ли, мой султан, велеть привратным евнухам обыскивать всех портных и служанок, которые проходят в гарем с воли, чтобы не проносили они запрещенного или такого, что может…
— А не следует ли поставить на султанской кухне людей для наблюдения за кушаньями, которые готовятся для султанши Хасеки и для обитательниц неприступного гарема? Чтобы не допустить никакого вреда для драгоценного здоровья ее величества…
— И не лучше ли было бы, если бы…
— А также недурно было бы еще…
Где-то оно все рождалось, сыпалось и сыпалось с мертвым шорохом, как крупа с неба, собиралось целыми кучами хлама, злые люди султановыми руками выстраивали из тех отбросов стены недоверия, подозрений, оговоров, сплетен, слежки и угроз вокруг Роксоланы, и она с каждым днем все острее и болезненнее ощущала, как сжимаются те стены, будто вот-вот рухнут и под своими обломками навеки похоронят и ее, и ее маленьких детей.
Первая
Назад
134/265
Вперед
Последняя
ПОХМЕЛЬЕ
Жить среди зверей.
Здесь не скрывали, напротив, кичились тем, что они звери. Иноземных послов, прежде чем они попадали в тронный зал, чтобы поцеловать полу Сулейманова кафтана, проводили через двор, где стояли гигантские Сулеймановы слоны, а потом между клеток с львами и леопардами, проходом таким узким, что послам в любую минуту могло показаться, будто сквозь прутья просовывается страшная лапа дикого зверя, унизанная крепкими и острыми, как ятаганы, когтями.
Упорно, неодолимо, бессонно мерили свои клетки дикие звери на пушистых упругих лапах, хищно пощелкивая твердыми, как сталь, когтями, с неторопливой кровожадностью выслеживая добычу, точно заклятые души вурдалаки. Даже в походы султан брал свой зверинец, и часто перед входом в его восьмигранный красный шатер, раскинутый на отлитых из золота столбах, привязывали хищных пантер и гепардов, как бы затем, чтобы показать: падишах повелевает даже дикими зверями.
Но была сила, которой боялся и сам султан. Призванная укреплять и подпирать империю, она иногда потрясала ею так неожиданно и страшно, как никакая другая. Силой той были янычары. Это султанское войско, которое наводило страх на Европу, Азию и Африку несколько столетий, придумал брат султана Орхана — Алаэддин, добровольно отказавшийся от посяганий на престол и ставший у своего младшего брата великим визирем. Он ввел в покоренных землях на христиан налог крови — девширме. Раз в пять лет специальные султанские чиновники должны были брать с каждых сорока дворов по одному пятилетнему мальчику, причем выбирали самых лучших и здоровых. Детей уводили навеки. С печальными лицами горько плакали родители, родные и их братья и сестры, такой крик стоял, что невозможно передать человеческим языком; надев траур и власяницы, посыпали голову пеплом бедные родители и громко кричали, мертвым завидовали живые, когда детей отрывали от родителей. Было много горя, слез и страданий. Стон этот пробьется сквозь толщу столетий. Пили кровь из народа, чистейшую, невиннейшую. Лишали народ будущего, считая в самоуверенном ослеплении, что будущее принадлежит только им. Алаэддин говорил: «Когда дети будут принудительно исламизированы и как воины взяты на государственную службу, то этим будет достигнуто их временное и вечное освобождение, ибо слова Корана провозглашают, что в каждом новорожденном заложено стремление к исламу. А когда это стремление распространится в войске из христианских детей, тогда легко будет с их помощью приобщать к исламу их соотечественников, и таким образом все больше будет увеличиваться их количество».
Первая
Назад
89/265
Вперед
Последняя
КРОВЬ
От Ибрагима не осталось ничего, даже его любимых зеркал. Хатиджа не захотела взять ни одного, ибо каждое из них как бы хранило в своих таинственных глубинах бледное отражение того, кто опозорил ее царский род. Султанские эмины, которым велено было забрать имущество бывшего великого визиря в государственную сокровищницу, проявили интерес только к драгоценным оправам. Даже янычары, расположившись во дворце Ибрагима, вопреки своим привычкам, не стали бить зеркал, правда, не из суеверия, а скорее из трезвого расчета, потому что все это добро можно было отправить на Бедестан и распродать там хотя и за полцены, но все же получить при этом пользу большую, чем от вдребезги разбитого стекла.
Неожиданно из-за моря приплыло еще одно зеркало для Ибрагима. Уже для мертвого. У стамбульских причалов всегда было много зевак, которые встречали каждое судно так, будто надеялись, что оно принесет им счастливую судьбу. Посылал туда своих людей и Гасан-ага, желая без промедления получать вести, прилетающие с морскими ветрами. Вот так один из его Гасанов и узнал: на только что прибывшем венецианском барке привезено в дар Ибрагиму огромное зеркало. На этом барке приплыл в Стамбул посланный самим дожем Венеции Андреа Грити прославленный художник Вечеллио с несколькими своими учениками. Дож прислал своего любимого художника по просьбе сына Луиджи Грити, еще не зная о том, что сын его уже мертв, точно так же, как не знал о смерти великого визиря Ибрагима тот, кто посылал ему в дар редкостное зеркало.
Собственно, об этом зеркале и о художнике Гасан-ага немедленно известил свою повелительницу, опережая даже вездесущих султанских улаков доносчиков. Он переслал Роксолане краткое письмо и уже в тот же день получил от султанши повеление взять с барка зеркало и передать гаремным евнухам, чтобы те поставили его в кьёшк Гюльхане, обновленный Сулейманом для своей любимой жены во время ее последней болезни. О художнике Роксолана не упоминала, не интересовалась и тем, кто прислал Ибрагиму зеркало, но Гасан-ага и так знал, что когда-нибудь она может спросить и поинтересоваться, ибо была не только султаншей, а прежде всего женщиной капризной, непонятной и загадочной. Потому он должен был собирать сведения и об этом.
Зеркало было роскошное. Огромное, на полстены, в тяжелой золоченой раме, вверху у нее был вид стрельчатой арки, на которой летели два улыбающихся золотых ангелочка с оливковыми ветвями в руках. Кому принесут они желанный мир и принесут ли?
— Я уже знаю. Это Луиджи Грити попросил своего отца. Хотел, чтобы было как при великом Мехмеде Фатихе, когда Венеция тоже присылала в Стамбул своего самого знаменитого художника. Даже мертвый Грити оказывает мне услуги. Я обязан отомстить за его смерть, подобающим образом наказав венгров и этого коварного молдавского воеводу Рареша.
— Вы снова пойдете в поход, мой падишах? Ради какого-то мертвого купца-иноверца?
— Он был моим другом.
Первая
Назад
155/265
Вперед
Последняя
ГАСАН
А, собственно, что изменилось? Та же враждебность вокруг, те же лица, то же недоверие, те же холодные глаза гарема и лицемерие, лицемерие. Так, словно бы ничего и не произошло, не было пожаров и руин, не было убийств, не ревели осатаневшие янычары за воротами Баб-ус-сааде и не дрожали белые евнухи — капиджии — по эту сторону ворот, готовые бежать куда глаза глядят, как только ударит в ворота всесмывающий янычарский вал.
Снова пестрыми стайками разбредались по садам гарема беспечальные одалиски, снова пасли их глазами из-за кустов и деревьев неотступные евнухи, и словно бы в угоду им изо всех сил выказывали неискреннее целомудрие скучающие гаремницы. Когда прыгала над водой хавуза рыбина, они мгновенно закрывались яшмаками: не мужского ли рода эта рыба? Когда служанки ставили на разостланную на траве скатерть холодную баранину, жареную птицу, сладости, они с притворным испугом вскрикивали и прикрывались то широкими фиговыми листьями, то розами, так что казалось даже жареная птица смеется над таким лицемерием.
Султанская мать не показывалась. Занемогла от горя. Оплакивала смерть зятя Ферхад-паши. Оплакивала несчастье, происшедшее с ее дочерью Хатиджой, которая еле спаслась от озверевшей толпы. А Роксолана знала иное: оплакивает свою неудачу. Хотела видеть свою невестку мертвой, а та жива! Не было между ними любви и прежде, теперь должна была воцариться ненависть неприкрытая, враждебность откровенная, презрение тяжелое, как камень. Все знали о ночном сборище у кизляр-аги, как знали, что приходила туда валиде, и все молчали, прятались за маской притворства, фальши и лицемерия. Может, и валиде надеялась, что все так и останется неизвестным, тем более что янычарские зачинщики были убиты без суда. В неизвестности всегда есть надежда. Неизвестность напоминает темноту, тьму, а женщины всегда живут во тьме, привыкли вершить свою власть во тьме, в скрытости. Валиде ежедневно посылала султану суровые письма, в которых требовала, домогалась, настаивала. Простить детей своих янычар — он простил, и они простили его, купленные золотом. Отстроить дворец сестры Хатиджи — он уже велел Коджа Синану соорудить на месте прежнего Ибрагимова дворца дворец еще роскошнее, и уже тащили на строительство византийский мрамор с императорского Ипподрома. Приблизить к себе вдову Ферхад-паши Сельджук-султанию? Он велел не подпускать к нему сестру до самой смерти. Матери своей султан отвечал коротенькими письмами, в которых желал выздоровления, и ни единым словом не откликался на ее домогания, словно бы ничего и не было, не произошло, не свершилось. Роксолана не мота знать ни о тех письмах, ни о их содержании, но нечеловеческое напряжение, в котором она пребывала во время мятежа и которое не оставляло ее и доныне, помогало ей чувствовать все, что происходило вокруг, догадываться о том, что держалось в величайшей тайне. Разве могла она забыть ту страшную мартовскую ночь, когда влажный ветер бился в ворота серая, когда за окнами ее просторного покоя зловеще качались темные тела кипарисов, гнулись до самой земли, точно падали там убитые люди, падали и падали без конца и мрачно тянули за собой и Роксолану, чтобы и она упала, была убита, растоптана, уничтожена, а где-то далеко, возле кованных железом, медью и серебром ворот, неистовствовали разъяренные убийцы, которые жаждали ее крови и крови ее детей, и она еле удержалась (сама не знает, откуда взяла силу удержаться), чтобы не схватить своих маленьких детей и не кинуться к тем вратам смерти, не крикнуть в отчаянии янычарам: «Вот они, мои дети! Убейте их, а с ними и меня! Убейте, потому что нет сил моих жить, убита уже давно!»
Первая
Назад
104/265
Вперед
Последняя
ВРЕМЯ
Ни годов, ни месяцев, ни дней. И так всю жизнь. Лишь первые пятнадцать лет жила Роксолана, а потом словно бы умерла, и время остановилось для нее. Точка отсчета времени заточена в гареме вместе с нею, времена года, недели, месяцы, годы отмечаются только в зависимости от мелких гаремных событий да перемены погоды. Как будто стрела времени, не имея ни направления, ни силы, повисла в пространстве, и для тебя наступила какая-то неподвижная пора, свободная от последовательности движения и от любых перемен. Время остановилось для тебя, оно не дает ни надежд, ни обещаний, оно разветвляется, будто ветвистая молния, над другими и для других, но не для тебя, потому что о тебе оно забыло, пренебрегло твоим существованием и исчезла в нем даже тревожная опасность возвращения всего самого худшего, когда называться оно будет уже не временем, а мистическим персидским словом «црван».
Но как ни неподвижно сидела Роксолана за непробиваемыми стенами Топкапы, каким бы ограничениям ни подвергались ее тело и дух, как ни пытались невидимые силы остановить для нее время, отгородить ее от него, каждое прожитое мгновение приносило осознание неразрывного слияния со всем сущим, ощущение своего начала и своего неизбежного конца, и это придавало сил и отнимало силы. Движение звездных тел, вращение земли, течение рек, шум лесов, клокотание толп, рождение и умирание, гений и ничтожество, благородство и коварство — разве это не время и не сама жизнь?
Сменились короли во Франции, Испании, Англии, Швеции, Дании, Польше, Венгрии. Германия, Швеция, Дания, Швейцария, Англия, Нидерланды поменяли веру. Московский царь завоевал Казанское царство, Бабур захватил прославленный бриллиант Кох-и-Нур и вывез его из Агры. Парацельс начал по-новому лечить людей. Жан Никот привез во Францию зелье, которое люди называли табаком, положив начало медленному своему отравлению. Меркатор сконструировал первый глобус. Леонардо да Винчи изобрел маховик для прядения и мотания шелка. Писарро бесчинствовал в Новом Свете. Одно землетрясение уничтожило Лиссабон, другое — самое ужасное в истории человечества — в китайской провинции Шеньси вызвало гибель 830 тысяч людей. Микеланджело написал фреску «Страшный суд». Коперник опубликовал труд о гелиоцентрической системе. Нострадамус начал свои пророчества о конце света. Мусульмане ждали тысячного года хиджры. Христиане, не дождавшись конца света, который должен был наступить в семитысячном году от сотворения мира, начали изображать своего бога в восьмигранном нимбе, надеясь просуществовать еще тысячу лет. В Италии звучала музыка Палестрины. Маргарита Наваррская написала «Гептамерон», Елизавета, дочь Генриха от казненной им Анны Болейн, стала английской королевой, в Дании королевой стала Христина, несчастные Нидерланды тоже были отданы под регентство женщины — Маргариты Пармской. Брейгель и Босх пугали своими химерическими видениями, и их картины нравились даже испанскому королю Филиппу. Московский царь Иван обвинил своих бояр в смерти любимой жены Анастасии.
Первая
Назад
254/265
Вперед
Последняя
Саундтреки
Из фильма В центре вниманияИз фильма Ван ХельсингИз сериала Дневники ВампираИз фильма Скауты против зомбииз фильмов ‘Миссия невыполнима’Из фильма Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть 2OST ‘Свет в океане’OST «Большой и добрый великан»из фильма ‘Новогодний корпоратив’из фильма ‘Список Шиндлера’ OST ‘Перевозчик’Из фильма Книга джунглейиз сериала ‘Метод’Из фильма ТелохранительИз сериала Изменыиз фильма Мистериум. Тьма в бутылкеиз фильма ‘Пассажиры’из фильма ТишинаИз сериала Кухня. 6 сезониз фильма ‘Расплата’ Из фильма Человек-муравейиз фильма ПриглашениеИз фильма Бегущий в лабиринте 2из фильма ‘Молот’из фильма ‘Инкарнация’Из фильма Савва. Сердце воинаИз сериала Легко ли быть молодымиз сериала ‘Ольга’Из сериала Хроники ШаннарыИз фильма Самый лучший деньИз фильма Соседи. На тропе войныМузыка из сериала «Остров»Из фильма ЙоганутыеИз фильма ПреступникИз сериала СверхестественноеИз сериала Сладкая жизньИз фильма Голограмма для короляИз фильма Первый мститель: ПротивостояниеИз фильма КостиИз фильма Любовь не по размеруOST ‘Глубоководный горизонт’Из фильма Перепискаиз фильма ‘Призрачная красота’Место встречи изменить нельзяOST «Гений»из фильма ‘Красотка’Из фильма Алиса в ЗазеркальеИз фильма 1+1 (Неприкасаемые)Из фильма До встречи с тобойиз фильма ‘Скрытые фигуры’из фильма Призывиз сериала ‘Мир Дикого Запада’из игр серии ‘Bioshock’ Музыка из аниме «Темный дворецкий»из фильма ‘Американская пастораль’Из фильма Тарзан. ЛегендаИз фильма Красавица и чудовище ‘Искусственный интеллект. Доступ неограничен»Люди в черном 3’из фильма ‘Планетариум’Из фильма ПрогулкаИз сериала ЧужестранкаИз сериала Элементарноиз сериала ‘Обратная сторона Луны’Из фильма ВаркрафтИз фильма Громче, чем бомбыиз мультфильма ‘Зверопой’Из фильма БруклинИз фильма Игра на понижениеИз фильма Зачарованнаяиз фильма РазрушениеOST «Полный расколбас»OST «Свободный штат Джонса»OST И гаснет светИз сериала СолдатыИз сериала Крыша мираИз фильма Неоновый демонИз фильма Москва никогда не спитИз фильма Джейн берет ружьеИз фильма Стражи галактикииз фильма ‘Sos, дед мороз или все сбудется’OST ‘Дом странных детей Мисс Перегрин’Из игры Contact WarsИз Фильма АмелиИз фильма Иллюзия обмана 2OST Ледниковый период 5: Столкновение неизбежноИз фильма Из тьмыИз фильма Колония Дигнидадиз фильма ‘Страна чудес’Музыка из сериала ‘Цвет черёмухи’Из фильма Образцовый самец 2из фильмов про Гарри Поттера Из фильма Дивергент, глава 3: За стеной из мультфильма ‘Монстр в Париже’из мультфильма ‘Аисты’Из фильма КоробкаИз фильма СомнияИз сериала Ходячие мертвецыИз фильма ВыборИз сериала Королек — птичка певчаяДень независимости 2: ВозрождениеИз сериала Великолепный векиз фильма ‘Полтора шпиона’из фильма Светская жизньИз сериала Острые козырьки
